381

В то время как Люсьен удивлялся необычайному приему, который ему оказывали в особняке Гранде, у г-жи Левей" был крупный разговор с мужем.
— Ах, мой друг, — говорила она, — честолюбие вскружило вам голову! Ваше положение пострадает от этого. Что может дать вам ваше честолюбие? Деньги? Орденские ленты?
Так упрекала г-жа Левен своего мужа, который слабо защищался. Читатель, возможно, поразится, что женщина, бывшая в сорок пять лет лучшим другом своего мужа, была с «им искренна.
Это объяснялось тем, что с человеком такого необыкновенного ума и немного взбалмошным, каким был г-н Левен, было бы крайне опасно не придерживаться полной откровенности. Позволив раз или два обмануть себя благодаря опрометчивости и беспечности, он в один прекрасный день сосредоточил бы все силы своего поистине удивительного ума, точно пламя отражательной печи, на том пункте, в котором его хотели провести; притворство было бы обнаружено, высмеяно, а доверие потеряно навек.
К счастью для обоих супругов, они думали вслух в присутствии друг друга. На фоне светской жизни, насквозь фальшивой, и интимных отношений, еще более лживых, чем отношения светские, такая полнейшая искренность казалась прелестным благоуханным цветком, не утратившим с течением времени своей свежести.
Никогда еще г-н Левен не был так близок к тому, чтобы солгать, как в этот момент. Так как его успех в палате достался ему без всякого труда, он не мог поверить не только в его прочность, но даже в его реальность.В этом был самообман, в этом заключалось безрассудство, это служило доказательством огромного удовольствия, доставленного ему успехом и невероятным положением, которое он создал себе в три месяца.
Если бы г-н Левен отнесся к этому делу с хладнокровием, не покидавшим его, даже когда он был занят самыми крупными финансовыми операциями, он сказал бы себе:
«Это — новое применение силы, которой я обладаю уже давно. Это—мощная турбина, которую* я еще не подумал заставить действовать в этом направлении».
Поток новых чувств, вызванных столь удивительным успехом, немного поколебал благоразумие г-на 'Левен а, и в этом ему было стыдно признаться даже собственной жене. После бесконечных споров г-н Левен не мог больше отрицать свою вину.
— Ну что ж, — сказал он наконец, — да, у меня припадок честолюбия, и забавнее всего то, что я не знаю, чего мне пожелать.
— Удача стучится в ваши двери, нужно решать сейчас же; если вы ей не откроете, она пойдет стучаться в другое место.
— Чудеса всемогущего предстают нам с особенной очевидностью тогда, когда они направлены на презренную и косную материю. Я сделаю Гранде министром или во всяком случае попытаюсь.
— Господин Гранде — министр! — улыбнулась г-жа Левен. — Вы несправедливы к Ансельму. Почему бы вам не подумать о нем?
(Читатель, может быть, забыл, что Ансельм был старый Еерный лакей г-на Левена.)