337

Дело кончилось тем, что деверь г-на Меробера влез на повозку, остановившуюся в пятидесяти шагах от зала Урсулинок, и обратился к толпе:
— Отложим наше мщение на двое суток, иначе подкупленное большинство палаты депутатов признает выборы недействительными.
Эта короткая речь вскоре была напечатана в двадцати тысячах экземпляров. Кто-то подал даже мысль принести печатный станок на площадь неподалеку от зала Урсулинок. Это зрелище поразило присутствующих и охладило их пыл. Агенты префектуры не осмеливались ни близко подходить к зале, ни мешать распространению листка с речью.
Люсьен, отважно прогуливавшийся всюду, в этот день не подвергся никаким оскорблениям; он заметил, что толпа сознавала свою мощь. Никакою силой нельзя было воздействовать на этих людей, разве только расстреливая их картечью.
«Вот он, поистине самодержавный народ», — подумал он.
Время от времени он возвращался на свой наблюдательный пункт. Капитан Меньер был того мнения, что в этот день никто не полудит большинства голосов.
В четыре часа прибыла телеграмма на имя префекта с приказанием передать голоса, бывшие в его распоряжении, легитимисту, которого ему укажут генерал Фари и Левен. Префект ничего не сообщил об этом ни генералу, ни Люсьену. В четверть пятого Люсьен получил телеграмму-депешу такого же содержания. Кофф воскликнул по этому поводу:
— «Поменьше денег бы, но если бы пораньше!»
Генерал пришел в восторг от цитаты и попросил повторить ее.
В эту минуту их оглушили громкие крики.
— Что это? Радость или возмущение? — воскликнул генерал, подбегая к окну.
— Это радость, — констатировал он со вздохом, — мы провалились.
В самом деле, агент, разорванное платье которого свидетельствовало о том, с каким трудом пробрался он через толпу, принес бюллетень с результатами баллотировки:
«Участвовало в голосовании . . . 948
Большинство.........475
Господин Меробер.......475
» Гонен, кандидат префекта . 401
» де Кремье......61
Господин Соваж, республиканец, желающий закалить характер французов драконовскими законами ....... 9
Голоса, признанные недействительными. 2».
Вечером весь город был иллюминирован.
— Но где же окна четырехсот одного сторонника префекта? — спросил у Коффа Люсьен.
В ответ раздался оглушительный звон разбиваемых стекол. Это были окна председателя суда Дони д'Анжеля.
На следующий день Люсьен проснулся в одиннадцать часов утра и один пошел прогуляться по городу. Странная мысль целиком завладела его умом.
«Что подумала бы госпожа де Шастеле, если бы я рассказал ей о своем поведении?»
Не меньше часу прошло, пока он нашел ответ на этот вопрос, и час этот был для него сладок.
«Почему бы мне не написать ей?» — подумал Люсьен. И мысль об этом целую неделю не давала ему покоя.
Подъезжая к Парижу, он случайно вспомнил улицу, на которой жила г-жа Гранде, а затем и ее самое. Он расхохотался.
— Что с вами? — спросил Кофф.
— Ничего. Я чуть было не забыл имени одной красивой дамы, к которой я пылаю великой страстью.
— Я полагал, что вы думаете о приеме, который окажет вам наш министр.
— Чорт бы его побрал! Он примет меня холодно, спросит, сколько я издержал, и найдет, что это обошлось слишком дорого.
— Все зависит от того, какое донесение о вашей деятельности представят ему его шпионы. Ваше поведение было невероятно опрометчиво, вы отдали слишком большую дань тому безумию первой молодости, которое называется рвением.