Великие о Стендале

Ортега-и-Гасет (испанский философ)
«Стендаль всегда рассказывает, даже когда он определяет, теоретизирует и делает выводы. Лучше всего он рассказывает»

Симона де Бовуар
Стендаль «никогда не ограничивал себя описанием своих героинь как функции своего героя: он придавал им их собственную сущность и назначение. Он делал то, что мы редко находим у других писателей - воплощал себя в женских образах».




Стендаль. Люсьен Левен (Красное и Белое)

305

Едва они ступили за порог, как следом за ними вошел какой-то юноша, прекрасно одетый, но, наверно, вооруженный пистолетами, и, не говоря ни слова, вручил Люсьену два экземпляра маленького памфлета в восемнадцатую долю листа, в красной обложке и очень скверно отпечатанные. Это было собрание всех ультралиберальных статей, помещенных г-ном Буко де Серанвилем в «Na-tional'e», в «Globe'e», в «Courrier» и в других либеральных газетах 1829 года.
— Недурно, — сказал Люсьен, — он хорошо пишет.
— Какая напыщенность! Какое плоское подражание господину де Шатобриану! Все слова он употребляет в значении, отличном от общепринятого.
Их беседа была прервана появлением полицейского агента, который с фальшивой улыбкой, засыпав их кучей вопросов, вручил им два экземпляра памфлета в восьмую долю листа.
— Э, чорт возьми, да это наш собственный, — воскликнул Люсьен, — это тот, что мы потеряли, подъезжая к Блуа, это самый настоящий Торпе!
И они снова погрузились в чтение статей, которые некогда в «Globe'e» создали славу г-ну Буко де Серанвилю.
— Пойдем к этому ренегату, — предложил Люсьен.
— Я не согласен с вашим определением. В 1829 году он верил в либеральные доктрины не больше, чем верит нынче в устойчивый общественный порядок и мир внутри страны. При Наполеоне он пошел бы на смерть, чтобы стать капитаном. Единственное преимущество лицемерия 1809 года перед лицемерием 1834 года заключается в том, что лицемерие, бывшее в ходу при Наполеоне, должно было итти рука об руку с отвагой, то есть с такою чертою характера, которая в военное время почти не допускает притворства.
— Перед людьми тогда стояла высокая и благородная цель.
— Благодаря Наполеону. Призовите на французский престол кардинала Ришелье — и вся пошлость Буко, все усердие, которое он тратит на переодевание своих жандармов, будут, быть может, направлены на что-нибудь полезное. Несчастье этих бедных префектов в том, что поставленные перед ними цели требуют от них только качеств какого-нибудь нижненормандского прокурора.
— Один нижненормандский прокурор получил империю и распродал ее своим кумовьям.
Отдавая дань столь возвышенному, поистине философскому образу мыслей, взирая на французов девятнадцатого век, а без ненависти и любви и видя в них только машины, управляемые распорядителем государственного бюджета, Люсьен и Кофф вошли в здание канской префектуры.
Лакей, одетый с редкою для провинции тщательностью, ввел их в весьма изящную гостиную. Портреты всех членов королевской фамилии, писанные маслом, украшали эту комнату, которая пришлась бы впору любому со вкусом обставленному парижскому особняку.
— Этот ренегат заставит нас ждать здесь минут десять. Принимая во внимание наш чин и его чин, а также его загруженность делами, надо признать это в порядке вещей.
— Я как раз захватил с собою брошюру в восемнадцатую долю листа с его статьями. Если нам придется ждать его больше пяти минут, он застанет меня погруженным в чтение его трудов.
Молодые люди грелись у камина; Люсьен, взглянув на стенные часы, увидел, что пять минут, отведенные им на ожидание, уже истекли; он уселся в кресло, спиною к двери', и продолжал беседу, держа в руке памфлет в восемнадцатую долю листа, в красной обложке.
Послышался легкий шум, и Люсьен сразу углубился в чтение памфлета.

Возврат к списку

aa