Великие о Стендале

Ортега-и-Гасет (испанский философ)
«Стендаль всегда рассказывает, даже когда он определяет, теоретизирует и делает выводы. Лучше всего он рассказывает»

Симона де Бовуар
Стендаль «никогда не ограничивал себя описанием своих героинь как функции своего героя: он придавал им их собственную сущность и назначение. Он делал то, что мы редко находим у других писателей - воплощал себя в женских образах».




Стендаль. Люсьен Левен (Красное и Белое)

280

Последняя фраза была произнесена р самоуверенностью дурного тона и потому немедленно вызвала реплику:
— А у меня, граф, меньше, чем у вас, преданности правительству, и я покорнейше прошу ваше сиятельство возлагать поручения этого рода на более достойных, нежели я.
— Но, друг мой, — возразил министр, подавляя в себе министерскую гордость, — это входит в круг рбязанцостей, налагаемых на вас вашей должностью — должностью, которой вы уже сумели придать известное значение...
— В таком случае у меня к вам еще вторая просьба: принять здесь же мою отставку и мою признательность за ваше доброе ко мне отношение.
— Несчастная монархия! — как бы обращаясь к 'самому себе, произнес министр.
И так как в его расчеты не входило расставаться с Люсьеном и его отцом, он добавил более вежливым тоном:
— Разрешите заметить вам, мой дорогой, что о вашей отставке я могу говорить только с вашим отцом...
— Я очень хотел бы,— ответил после короткой паузы Люсьен, —- не быть обязанным прибегать каждую минуту к талантам моего отца. Если вашему сиятельству угодно изложить мне сущность этого поручения и если речь идет не о повторении сражения на Трансноненекой улице, я мог бы за это взяться.
— Подобно вам, я глубоко огорчен ужасными последствиями, которые может иногда повлечь за собой слишком поспешное применение вооруженной силы, хотя и действующей на самом законном основании. Но вы же понимаете, что прискорбный инцидент, для ликвидации которого было сделано все возможное, не опорочивает системы в целом. Разве человек, нечаянно ранивший приятеля на охоте, должен быть признан убийцей?
— Господин де Торпе сегодня вечером говорил нам битых полчаса об этом неприятном происшествии, раздутом злопыхательской прессой.
— Торпе — дурак, и только потому, что у нас нет Левенов, или потому, что им нехватает покладистости, мы вынуждены иногда обращаться к услугам таких Торпе. Ибо в конце концов надо же, чтобы машина работала. Аргументы и приемы красноречия, за которые эти господа получают деньги, не предназначены для людей вашего умственного склада; но в многочисленной армии не могут же все солдаты быть образцами щепетильности.
— А кто мне поручится, что какой-нибудь другой министр не будет превозносить меня в тех же самых выражениях, какими вы пользуетесь для панегирика господину де Торпе?
— Право, мой друг, вы несговорчивы!
Это было сказано так естественно и добродушно, а Люсьен был так еще молод, что ответ прозвучал вполне в тон восклицанию г-на де Веза:
— Вы ошибаетесь, граф: чтобы не огорчить моего отца, я готов взять на себя это
поручение, если только дело не пахнет кровопролитием.
— Разве мы вправе проливать кровь? — произнес министр уже другим тоном, в котором чувствовался упрек и нечто вроде сожаления.

Возврат к списку

aa