278

Когда кто-то предложил сыграть неизбежную партию на бильярде, Люсьен увидел, что г-н де Торпе уже протягивает руку к шару. Люсьен больше не был в состоянии выносить оглушительный голос этого красавца. Отвращение Люсьена было так велико, что он почувствовал себя не в силах двигаться вокруг бильярда и молча вышел
медленной походкой, как подобает человеку, сраженному несчастьем.
«Всего одиннадцать часов!» — с радостью констатировал Люсьен, и впервые за весь сезон он помчался в Оперу, стремясь туда попасть.
В отцовской закрытой ложе он застал мадемуазель Раймонду; она уже четверть часа сидела одна и умирала от желания поболтать. Люсьен слушал ее с неожиданным для себя удовольствием и был с нею очаровательно любезен. «Вот это — настоящее остроумие! — с увлечением думал он. — Как это резко отличается от медлительно-однообразной напыщенности салона Гранде!»
— Вы очаровательны, прелестная Раймонда; во всяком случае я очарован. Расскажите же мне про громкую историю ссоры госпожи N. с мужем и про дуэль.
Пока она своим приятным, звонким голоском излагала все подробности, быстро перескакивая с одной детали на другую, он думал: «Как они тупы и унылы, когда приводят друг другу ложные доводы, фальшь которых ясна и говорящему и его слушателю! Но не расплачиваться фальшивой монетой значило бы оскорбить все, что считается приличным в этом кругу. Надо без возражений выслушивать бог знает сколько глупостей и не насмехаться над основными истинами религии, или все потеряно». Он серьезно сказал:
— Рядом с вами, моя прелестная Раймонда, какой-нибудь господин де Торпе нестерпим.
— Откуда вы приехали? — спросила она. Он продолжал:
— С вашим врожденным дерзким остроумием вы сразу подняли бы его насмех, вы не оставили бы камня на камне от его напыщенности. Какая досада, что вас нельзя свести с ним за завтраком! Эта встреча была бы достойна того, чтобы при ней присутствовал мой отец. Вы с вашей живостью даже не можете составить себе представление об этих бесконечно-длинных напыщенных фразах, которые в высшем провинциальном обществе считаются признаком хорошего тона.
Наш герой умолк и подумал: «Не поступлю ли я благоразумно, перенеся мою сильную страсть с госпожи Гранде на мадемуазель Эльслер или на мадемуазель Гослен? Они тоже очень знамениты. Мадемуазель Эльслер не обладает ни остроумием, ни изобретательностью Раймонды, но даже у мадемуазель Гослен не нашлось бы места такому Торпе. Вот почему высшее общество во Франции переживает эпоху упадка; мы дожили до века Сенеки, а уж не осмеливаемся ни действовать, ни говорить, как во времена госпожа де Севилье и великого Конде. Естественность сохранилась у одних лишь танцовщиц. С кем мне легче будет притворяться пылко влюбленным: с госпожой Гранде или с мадемуазель Гослен? Неужели я обречен не только писать глупости по утрам, но еще и выслушивать их вечером?» В самый разгар этих размышлений и безудержной болтовни мадемуазель Раймонды дверь ложи широко распахнулась, чтобы дать дорогу не кому иному, как его сиятельству графу де Везу.
— Я искал вас, — сказал он Люсьену с многозначительной серьезностью. — Но можно ли доверять этой девице?
Как ни тихо была произнесена последняя фраза, мадемуазель Раймонда услыхала все.