267

На протестующие возгласы Коффа министр ответил:
— Я вижу, в чем дело: вы хотите какой-нибудь подачки, которая заткнула бы рты авторам анонимных писем, сверхштатным чиновникам, завидующим тому, что господин Левен предоставил вам эту должность. Ну, что же, — обратился он к Люсьену, — выдайте ему за моею подписью разрешение снимать во всех канцеляриях срочные копии с бумаг, дубликаты которых могли бы понадобиться личному секретариату.
Но тут министру доложили, что из Испа-нии получена телеграмма.
Телеграмма эта сразу оторвала Люсьена от обсуждения внутриведомственных вопросов и заставила его сесть в кабриолет, помчаться в контору отца, а оттуда на биржу. Как и всегда, он не вошел .в здание биржи, а стал поджидать новостей от своих агентов, расположившись в ближайшей книжной лавке и просматривая новые брошюры.
Вдруг он увидал трех отцовских слуг, которые искали его повсюду, чтобы вручить ему коротенькую записку:
«Бегите на биржу, войдите туда сами, приостановите всю операцию немедленно. Велите перепродать, хотя бы с убытком, после чего приезжайте скорее поговорить со мной».
Распоряжение сильно удивило его. Он помчался «а биржу, исполнил не без труда поручение и поспешил к отцу.
— Ну как? Отказался от сделки?
— Полностью. Но зачем понадобилось отказываться от нее? По-моему, дело замечательное.
— За очень долгий срок это лучшее наше дело. Можно было заработать триста тысяч франков.
— Почему же в таком случае вы отказались? — с любопытством спросил Люсьен.
— Право, не знаю, — хмуро ответил г-н Левен. — Ты узнаешь это от своего министра, если сумеешь его расспросить. Беги, успокой его: он сходит с ума от тревоги.
Выражение лица г-на Левена только увеличило любопытство Люсьена. Он помчался в министерство; г-н де Вез поджидал его, запершись на ключ у себя в спальной и расхаживая из угла в угол в глубоком волнении. «Вот самый робкий из людей», — подумал Люсьен.
— Ну как, друг мой, удалось ли вам приостановить операцию?
— Вполне, за исключением бумаг на десять тысяч франков, приобретенных по моему поручению Бульоном, которого я не мог разыскать.
— Ах, дорогой друг, я пожертвовал бы пятьюстами франков, пожертвовал бы даже тысячефранковым билетом, лишь бы заполучить обратно эту мелочь и вовсе не быть замешанным в дело, вызванное проклятой депешей! Не можете ли вы откупить эти десять тысяч франков?
Всем своим видом министр говорил: «Поезжайте».
«Я ничего не узнаю, если не вырву у него секрета сейчас, когда он совсем не владеет собой».